- Глава 2 - «Воистину, то, что ты остался в живых – это знак, послание Света». «Он одаряет своей благодатью каждого из нас по-своему. Настанет время. И ты вновь обретешь его». «Я надеюсь, что так и будет, старый мой друг. Просто... просто я чувствую себя иначе. Что-то во мне изменилось». «Чушь. Ты устал, дух твой в смятении, но тебя нельзя винить после всего, что тебе довелось пережить. Отдохни». Ролк вышел из пещеры. Нобундо лег на спину и закрыл глаза... Крики. Безумная женская мольба о пощаде. Нобундо резко открыл глаза. Он пробыл здесь уже несколько дней, в одном из лагерей беженцев, где они скрылись еще до начала битвы. Но он никак не мог отделаться от криков женщин, которых оставил умирать. Как только он закрывал глаза, они начинали звать его, молить о помощи, о спасении. У тебя не было выбора. Но так ли это было? Он не был уверен. Недавно Нобундо обнаружил, что ему все труднее сохранять ясность мысли. Они становились мутными, бессвязными. Он тяжко вздохнул и поднялся с подстилки на каменном полу, стоная от боли в суставах. Он вышел в туманны воздух болот и с трудом зашагал по мокрой тростниковой подложке. Болота Зангара – место негостеприимное, но по крайней мере сейчас здесь был их дом. Орки всегда сторонились болот, и неспроста. Весь этот край был покрыт неглубокими солоноватыми болотами, большинство здешних растений и животных были ядовиты, если не знать, как их готовить, а здешние твари покрупнее сожрут любого, кто первым не сожрал их. Обойдя несколько гигантских поганок, Нобундо услышал разговор на повышенных тонах: у края лагеря было какое-то движение. Он поспешил посмотреть, что случилось. Обитатели лагеря помогали пройти мимо охраны трем израненным дренеям – двум мужчинам и одной женщине. Еще одного, потерявшего сознание, несли следом. Нобундо вопросительно посмотрел на стража, который ответил на его немой вопрос: «Выжившие из Шаттрата». Сердце Нобундо часто забилось. Он пошел за ними в пещеры, где пришельцев осторожно уложили на подстилки. Сначала Ролк позложил руки на того, который лежал без сознания, но не смог пробудить его Женщина, которая, похоже, была в бреду, все бормотала: «Где мы? Что случилось? Я не чувствую – что-то...» Ролк подошел к ней и успокоил. «Успокойся. Ты среди друзей. Все будет хорошо». Нобундо покачал головой. Все ли будет хорошо? Орочьи охотничьи отряды уже обнаружили один лагерь и вырезали его. И как сумели выжить эти четверо? Какие ужасы довелось увидеть этой женщине? Что повергло лишенного сознания в такой ступор? Более того - то, как они выглядели, как вели себя... Нобундо подумал, что их раны глубже, чем раны тела. Они казались опустошенными, лишенными души. Они выглядели так, как он чувствовал себя. Через несколько дней выжившие оправились настолько, что Нобундо счел возможным расспросить их о Шаттрате. Женщина, Корин, заговорила первой. Голос ее прерывался. «Нам повезло. Мы были глубоко в горах, в одном из укрытий, которые орки не нашли... по крайней мере, по большей части». Нобундо озадаченно посмотрел на нее. «В одном месте банда этих зеленокожих тварей нас обнаружила. То, что было потом... Я никогда такого не видела. Четверо мужчин, которые защищали нашу группу. Были убиты, но и сами перебили множество. Наконец, остались только Эрак и Эстес. Они добили тех орков, что еще оставались. Жуткие твари... И эти глаза, это страшные глаза...» - Корин содрогнулась от воспоминаний. Заговорил Эстес: «Потом был взрыв. Мгновением позже в наше убежище просочился вонючий газ, мы стали задыхаться, нас поразила немощь, какой мы прежде никогда не знали». Нобундо вспомнил тот неестественный красный туман и быстро отогнал воспоминания. В разговор вступил Эрак. «Нам казалось, что мы умираем. Большинство потеряли сознание. Когда мы очнулись, было утро. Верхние уровни были покинуты. Мы выбрались в Защитные холмы, а оттуда отправились в Награнд, где нас много дней спустя и нашли». «Сколько вас там было?» Эрак ответил: «Двадцать, может, больше. Большинство женщины, немного детей. Остальные подходили к нам поодиночке и группами, как вот этот, что лежит без чувств в пещере... Говорили, что его зовут Акама. Нам сказали, что он наглотался газа больше, чем остальные выжившие. Ролк до сих пор не уверен, что он когда–нибудь...» - Эрак осекся и замолчал. Продолжил Эстес. «Потом мы разделились и разошлись по разным лагерям в болотах Зангара и Награнде. Мы решили сделать так, поскольку если один из лагерей обнаружат орки, то хоть не все погибнут». «Есть среди вас кто-нибудь из жрецов или Возадятелей – обладателей силы Света?» Все трое покачали головами. «За Акаму не скажу, но мы с Эстесом простые ремесленники, не привычные к оружию. Потому нас и отослали в пещеры – мы должны были стать последней линией обороны». Корин обратилась к Нобундо: «Ты спасся один или с тобой был кто-нибудь еще? Где остальные, кто спасся из Шаттрата? Мы слышали, что орки пробились на нижние уровни, но не рискнули проверить и просто убежали». Нобундо подумал о грудах трупов в Нижнем городе... снова услышал вопли с Уступа Алдоров и попытался изгнать эти мучительные крики из своей памяти. «Нет, - ответил он. – Я не знаю, чтобы кто-то еще спасся». Прошло много месяцев. Велен, их вождь-пророк, посетил их два дня назад... или четыре? В последнее время Нобундо становилось все труднее запоминать некоторые вещи. Велен прибыл из одного из соседних лагерей. Место, где он жил на самом деле, оставалось тщательно охраняемой тайной, на случай если одного из них возьмут живьем и станут пытать. А если чего не знаешь, того и не выдашь. Как бы то ни было, Велен говорил с ними о будущем их народа, о том, что им придется надолго затаиться, возможно, на много лет, следить и ждать, и смотреть, что будет с орками. По словам Велена, эти зеленокожие твари затеяли стройку, которая забирала все их время и силы. Возможно, это отвлечет их от охоты за уцелевшими дренеями, по крайней мере, на какое-то время. А сооружение, которое строят орки неподалеку от своей основной цитадели в выжженных землях, напоминает какие-то врата. Казалось, Велен знает гораздо больше, чем говорит, но, в конце концов, он пророк, провидец. Нобундо подумал, что благородный мудрец должен многое знать, такое, что ему самом и остальным просто не понять по неразумию своему. Нобундо смотрел, как Корин заходит в воду с острогой в руках. Что-то в ней показалось ему не таким, как прежде. Ему казалось, что за последние несколько недель ее тело как-то изменилось. Ее руки стали чуть длиннее, лицо казалось опустошенным, она ссутулилась. Хотя это казалось совершенно невозможном, ее хвост действительно стал короче. Подошли Эрак и Эстес, и Нобундо мог поклясться, что и с ними происходило то же самое. Он посмотрел на собственные руки. Это ему кажется, или они действительно распухли? Он чувствовал себя не в порядке с той самой... с той самой ночи. Но он думал, что со временем придет в себя. Теперь же он забеспокоился. Подошла Корин: «На сегодня с меня хватит. Пойду, лягу». Она потянула Нобундо в свою хижину. «Ты как себя чувствуешь?» - спросил он. Корин улыбнулась, но улыбка вышла неубедительная. «Я просто устала», - ответила она. Нобундо сидел над горами, выходящими на болота Зангара, закрыв глаза. Он устал. Усталость пронизывала его до самого мозга костей. Он несколько дней не видел Корин. Она и еще двое прятались в одной из пещер, и когда он спрашивал, как они себя чувствуют, ему в ответ лишь неопределенно пожимали плечами. Тот, кого называли Акама, до сих пор не приходил в себя, едва цепляясь за жизнь, несмотря на все усилия Ролка. Что-то было неправильно. Совсем неправильно. Нобундо понимал это – он видел перемены в себе и остальных, переживших бойню в Шаттрате, в том числе и в Акаме. Остальные в лагере тоже это понимали. Они все меньше разговаривали с ним, даже Ролк. И на однажды, когда Нобундо вернулся в лагерь с несколькими небольшими рыбинами, ему сказали, что еды хватает, и он сам может съесть свой улов... словно тот недуг, что пожирал его и остальных, мог перекинуться на весь лагерь от одного прикосновения к его добыче. Нобундо был потрясен. Неужели они забыли все, что он для них сделал? Он стал проводить долгие часы в холмах в спокойном размышлении, заставляя свой разум сосредоточиться, отчаянно пытаясь дозваться до недостижимого – до Света. Ощущение было такое, словно перед ним закрыли дверь, словно его душа стремилась идти путем, который стал непроходим или того хуже – который больше не существовал. Даже от таких простых мыслительных усилий его голова начинала. Недавно стало все труднее высказывать свои мысли. Руки продолжали распухать, а копыта стали трескаться. От них просто отваливались куски, и больше кость не нарастала. И кошмары... постоянные кошмары... По крайней мере, орочьи рейды стали реже. Донесения говорили, что строительство орков близится к завершению. И это действительно оказалось какими-то вратами, как и предвидел Велен. «Вот и хорошо, - думал Нобундо. - Надеюсь, они все в эти самые врата уйдут, и их настигнет рок». Он встал и медленно, неохотно пошел назад в лагерь, радуясь, что может опереться на молот, который за последние недели стал таким тяжелым, что ему приходилось носить его навершием вниз, все чаще используя его как посох. Через несколько часов он добрался до места и решил пойти к Ролку. Вместе они созовут собрание, чтобы поговорить о все возрастающей нетерпимости со стороны... Нобундо остановился у входа в пещеру Ролка. Внутри, на подстилке лежала Корин. Она изменилась теперь настолько, что уже совсем не была похожа на дренейку, являя собой, скорее, карикатуру на их расу. Она была болезненно худой. Глаза ее стали мутно-белесыми, предплечья страшно распухли. Ее копыта облезли до такой степени, что превратились в два костистых выроста, а от хвоста остался маленький бугорок. Несмотря на слабость, она вырывалась из рук Ролка. «Я хочу умереть! Я просто хочу умереть, я хочу, чтобы боль ушла!» Ролк крепко держал ее. Нобундо быстро подошел и склонился над ней. «Не делай глупостей! - он посмотрел на Ролка. - Ты можешь ее вылечить?» Жрец хмуро посмотрел на друга: «Я пытался!» «Отпусти меня! Дай мне умереть!» Руки Ролка окружило сияние, успокаивая Корин, обволакивая ее, пока ее конвульсии не стали реже и совсем не утихли. Она зарыдала и свернулась на полу клубочком. Ролк кивком головы позвал Нобундо за собой выйти. Оказавшись наружу, Ролк устремил на Нобундо суровый взгляд: «Я сделал все, что мог. Впечатление такое, что ее тело, как и дух, сломлены». «Но ведь должно же быть... ведь что-то можно... - Нобундо пытался выразить свои мысли. - Мы должны что-то сделать!» - выпалил он наконец. Ролк несколько мгновений молчал. «Я боюсь за них, за тебя. Мы получили донесения, что беженцы из Шаттрата в других лагерях претерпевают такие же изменения, что и вы. Чем бы это ни было, оно не поддается никакому лечению и не проходит само. Наши люди боятся, что мы все погибнем, если не найдем излечение». «Что ты говоришь? Что случилось?» Рок вздохнул: «Пока просто разговоры. Я пытался воззвать к голосу разума, но даже я не смогу долго защищать тебя и остальных. И, честно говоря, я не знаю, следует ли мне вас защищать». Нобундо ощутил горькое разочарование в своем друге, в единственном, кому он мог довериться, ибо ныне он поддался тому же безумному предубеждению, что и остальные. Не в силах сказать ни слова, Нобундо отвернулся и пошел прочь. Состояние Корин ухудшилось, и решение, которого там боялся Нобундо, то, о чем говорил Ролк, наконец, было принято несколько дней спустя. Нобундо, Корин, Эстеса и Эрака вывели преде собравшимися обитателями лагеря. Некоторые угрюмо смотрели на них, некоторые были печальны, у остальных лица были непроницаемы. Ролк же казался смущенным, но было видно, что решение он уже принял, как охотник, который не любит убивать, но понимает, что еда ему нужна, и потому он сейчас нанесет своей жертве последний, смертельный удар. Как оказалось, обитатели лагеря выбрали своим представителем именно Ролка. «Мне нелегко далось это решение, как и всем нам..., - он обвел рукой молчаливое собрание у себя за спиной. – Но мы говорили с представителями других лагерей и вместе пришли к решению. Мы уверены, что ради всеобщего блага все – и вашего тоже – все, кто был... сломлен, должны жить вместе, но... отдельно от тех, кто остается в добром здравии». Корин, у которой был особенно несчастный вид, хрипло проговорила: «Мы изгнаны?» Прежде чем Ролк успел возразить, Нобундо сказал: «Именно так! Они не могут нам помочь, потому... надеются сделать вид, что нас просто нет! Они хотят, чтобы мы убрались долой с их глаз!» «Мы не можем вам помочь! - воскликнул Ролк. – Мы понятия не имеем, заразны вы или нет, а ваше телесное и умственное угасание просто невыносимо. Нас слишком мало осталось, чтобы рисковать!» «А как же Акама? - спросила Корин. «Он останется на моем попечении, пока не очнется, - ответил Ролк, затем добавил, - если он вообще очнется». «Как ты милосерден», - саркастически проговорил Нобундо. Ролк шагнул вперед и с гневным видом встал перед Нобундо. Несмотря на болезнь, Нобундо выпрямился и посмотрел Ролку прямо в глаза. «Ты говорил, что, возможно, Свет покарал тебя своим молчание, потому что ты не сумел отстоять Шаттрат», – сказал Ролк. «Я все отдал Шаттрату! Я был готов умереть за то, чтобы ты, чтобы все вы остались жить!» «Да, но ты не умер». «Что ты... ты хочешь сказать, что я - отвергнут?» «Я говорю, что если Свет покинул тебя, то не без причины. Кто мы такие, чтобы знать промысел Света? – Ролк обернулся на остальных, ища поддержки. Некоторые отводили глаза, но многие были согласны с Ролком. – Как бы то ни было, я думаю, что вам пора смириться с новым положением вещей и своим нынешним местом в мире. Я думаю, что вам пора позаботиться о благе остальных...» Ролк наклонился и вырвал молот из руки Нобундо. «И, кажется мне, пора тебе оставить попытки казаться тем, чем ты не являешься». - Глава 3 - Не надо был приходить сюда. Ничего не изменилось. Ты по-прежнему крокул. Сломленный. Нет. Они выслушают его. Он заставит их слушать. В конце концов, ему дано было прозрение. Нобундо отвернулся от собрания и устремил глаза на фонтан в центре площади. Он просил у воды ясности. Нобундо ощутил, как собрались его мысли. Он поблагодарил воду и, тяжело опершись на посох, заставил себя посмотреть на море негодующих взглядов внизу. Воцарилась неловкая тишина. «Это ерунда какая-то», – услышал он чей-то шепот. Когда он начал говорить, голос его был слабым и хриплым, шедшим словно бы издалека даже для его собственного слуха. Он прокашлялся и начал говорить снова, уже громче. «Я пришел... говорить с вами о...» «Мы зря тратим время. Что нам может сказать крокул?» Говорившего поддержал хор негодующих голосов. Нобундо осекся. Рот его двигался, но голос не слушался. Я был прав. Не надо было сюда приходить. Нобундо повернулся было, чтобы уйти, и встретил спокойный взгляд пророка Велена, их предводителя. Провидец пригвоздил Нобундо к месту неодобрительным взглядом: «Ты куда-то собрался?» *************** Нобундо сидел на вершине скалы, наблюдая за выжженными землями. Они с последнего раза не сильно изменились... когда же он был тут в последний раз? Пять лет назад? Шесть? Когда его с остальными отослали в новый лагерь для крокулов, как их в конце концов стали называть, Нобундо был полон гнева, отчаяния, его дух был сокрушен. Он уходил как можно дальше в ту единственную сторону, куда им разрешалось уходить. Он всегда хотел обследовать холмы вокруг Зангартопи, но у подножий этих холмов располагались лагеря «чистых», куда ныне «таким» пути не было. Потому он отправился сюда, сквозь пекло, к пикам, высоко возносящимся над самыми пустынными местами Дренора – пустошами, которые некогда были пышными лугами, до того как орки пришли сюда, неся ненависть и смерть. Пустыни эти были созданием чернокнижников и их нечестивой магии. Но от орков в нынешние дни бед стало меньше. Отдельные орочьи шайки еще забредали сюда, убивая тех дренеев, что попадались им на глаза. Однако орков стало меньше – множество этих зеленокожих дикарей ушли в свои врата много лет назад, и никто не вернулся. Нобундо слышал, что его народ возводит новый город где-то в Зангартопи. «Что за дело, - думал он. - Это город, в котором меня не ждут». Сломленные продолжали меняться. На теле стали появляться какие-то новые отростки. Пятна, бородавки и наросты распространялись по всему телу. Копыта, одна из самых отличительных черт дренеев, исчезли полностью, сменившись подобием бесформенных стоп. И изменения касались не только тела. Их мозг все больше терял способность к мышлению. Некоторые из изгнанных деградировали полностью, превратившись в пустые оболочки, которые бесцельно блуждали, разговаривая с собеседниками, которые существовали лишь в их воображении. Другие в один прекрасный день просыпались и просто куда-то уходили, и больше не возвращались. Одним из первых исчез Эстес. Теперь у Корин остался только один спутник, с которым она пережила падение Шаттрата. «Довольно, - подумал он. - Хватит откладывать. Делай то, ради чего ты сюда пришел». Он все оттягивал момент, потому что в душе знал, что все будет по-прежнему. Но он все равно сделал бы это, как делал каждый день последние семь лет... потому что в душе его еще теплилась надежда. Он закрыл глаза, изгнал из головы все посторонние мысли, и потянулся к Свету. «Умоляю, только раз... позволь мне еще только один-единственный окунуться в сияние твое». Ничего. «Попытайся еще раз». Он сосредоточился изо всех сил, какие только у него оставались. «Нобундо». Он чуть с ума не сошел, глаза его распахнулись, он оперся на руку, чтобы не упасть, и поднял глаза к небу. «Я нашла тебя!» Он обернулся, увидел Корин, выдохнул и покачал головой. «Ты ведь знал, что Свет больше не ответит тебе». Она подошла и села рядом, усталая и измученная, немного взволнованная. «Как ты?» – спросил он. «Не хуже, чем обычно». Нобундо ждал, что она еще что-то скажет, но Корин просто смотрела на опаленные дали. Из-за груды острых камней неподалеку кто-то выглянул и замер, глядя на Нобундо и Корин, прислушиваясь к их разговору. «Ты что-то хотела мне сказать?» Корин на мгновение задумалась. «Да! - сказала она, наконец. – Сегодня я лагерь пришли новые. Сказали, что орки... зашевелились. Готовятся к чему-то. Их ведет какой-то новый... как их там называют? Те, что вершат темную магию?» «Чернокнижник?» «Да, вроде бы», - Корин встала и шагнула вперед, остановившись в нескольких дюймах от обрыва. Она долго молчала. Прятавшийся неподалеку за камнями ушел так же тихо, как пришел. Взгляд Корин блуждал где-то вдали, и так же отрешенно прозвучал ее хриплый голос, когда она заговорила, словно была не здесь: «Как думаешь, что случится, если я шагну вперед?» Нобундо помедлил, подумав, не шутит ли она: «Я думаю, ты упадешь вниз». «Да, тело мое упадет. Но иногда мне кажется. Что моя душа... улетит? Нет, не то слово. Как же там говорят... когда поднимаешься вверх, словно летишь?» Нобундо задумался: «Парить?» «Да! Мое тело упадет, но душа моя воспарит». Несколько дней спустя Нобундо проснулся с больной головой и пустым желудком. Он решил пойти посмотреть, не осталось ли рыбы со вчерашнего ужина. Выйдя из пещеры, он увидел, что все остальные высыпали наружу и стоят, глядя в небо и прикрывая глаза от света. Он вышел из-под гигантской поганки, поднял взгляд – и тоже был вынужден прикрыть глаза рукой. Рот его открылся сам собой. По алому утреннему небу прошла трещина, словно открылась рана, разрыв в самой ткани мира, впуская внутрь ослепительный свет и какую-то необузданную, невыразимо мощную энергию. Трещина дрожала и извивалась, как чудовищная, скользкая змея с телом из чистого света. Земля содрогнулась. Голова Нобундо готова была лопнуть. В воздухе трещали электрические разряды, волосы на теле Нобундо встали дыбом, и на короткий безумный миг показалось, что сама реальность перестала существовать. Пока Нобундо смотрел, на какое-то мгновение собравшиеся Сломленные словно многократно отразились в зеркале, став кто старше, кто моложе, кто совсем не Сломленным, а здоровым, чистым дренеем. Затем иллюзия развеялась. Земля вдруг тронулась, словно Нобундо стоял на повозке, которая начала двигаться. Он и остальные попадали в грязь, там и остались лежать, а земля продолжала содрогаться. Через несколько мгновений дрожь немного утихла и, наконец, прекратилась совсем. Корин безумными глазами смотрела на трещину в небе, которая снова закрывалась. «Вот и конец нашему миру», - прошептала она. Но их миру не пришел конец, хотя он и приблизился к краю погибели. Когда Нобундо на другой день поднялся на знакомое место, он посмотрел на горизонт, и увидел, что природа словно обезумела. В небо поднимался дым, черным облаком нависая над землей. Воздух обжигал легкие. У подножия скалы, на которой он сидел, раскрылась большая расщелина. Оттуда поднимался пар, и, наклонившись к ней, Нобундо увидел в глубине слабое свечение. Огромные куски земли были вырваны из пустынной почвы, и теперь непостижимым образом они плыли высоко в небе. Да и сами участки неба казались окнами... во что-то. Нобундо казалось, что он видит в этих окнах отблески иных миров, то дальних. То вроде бы близких, но было ли та на самом деле, или это просто были последствия катастрофы, Нобундо не мог сказать. И везде, повсюду висела почти ощутимая тишина, словно все живое погибло или скрылось подальше от этих мест. Но даже сейчас Нобундо ощущал, что он не один. Краем глаза он уловил какое-то движение. Он огляделся по сторонам, почти ожидая увидеть Корин. Никого. Просто насмешка его пораженного порчей разума. Нобундо снова устремил взгляд на кошмарное зрелище, думая, не придет ли в ближайшем будущем конец всему, что он знал в этой жизни. Но время шло, и жизнь продолжалась, как и прежде. В лагерь просочились сведения, что целые области были полностью разрушены. Но мир уцелел. Опустошен, изуродован, искалечен – но жив. Как и Сломленные. Они ели орехи, коренья и рыбу, которую удавалось поймать в болотах. Они кипятили воду и прятались от гроз, каких прежде не бывало, но они выжили. Шло время, и вернулись животные, хотя некоторых из них дренеи никогда не видели раньше. Когда Сломленным везло, и охота удавалась, они ели мясо. Они выжили. Большинство, по крайней мере. Всего несколько дней назад пропал Эрак. Он уже много месяцев был не в себе, и хотя Корин не говорила об этом, и она, и Нобундо знали, что скоро он станет одним из Потерянных. Эрак был последним из защитников Корин со времен Шаттрата, и Нобундо понимал глубину ее утраты. И хотя Нобундо никогда не сказал бы об этом, он боялся, что однажды и сам утратит власть над собственным разумом и уйдет в никуда, и никогда не вернется, и от него останется только смутное воспоминание – если вообще останется. Он продолжал свои ежедневные бдения, уходя на вершину далекой горы, все еще храня надежду, что однажды, если он заслужит своим покаянием милость Света, тот снова однажды озарит его. И каждый день он, сокрушенный духом, возвращался в лагерь. И каждую ночь он переживал один и тот же кошмар. Нобундо стоял у запертых врат Шаттрата, колотя по ним кулаками, а ночь рвали вопли умирающих. Разум его не спал, и он понимал, что это только сон, всего лишь очередной кошмар, и рассеянно думал, будет ли он таким же, как и прежние. Он колотил и колотил по деревянным створкам, пока не разбивал руки в кровь. Внутри умирали долгой, ужасной смертью дети и женщины. Один за другим крики обрывались, пока не стал слышим последний, полный муки вопль. Он узнавал это голос – он отдавался эхом в лесу Тероккар, когда он бежал из города. Вскоре затихал и этот крик, и воцарялась тишина. Нобундо отходил от ворот, глядя на свое слабое, изуродованное, бесполезное тело. Он дрожал и плакал, ожидая неизбежного пробуждения. Послышался скрип, и створки медленно разошлись. Нобундо поднял взгляд, широко распахнув глаза. Такого прежде не бывало. Что бы это могло значить? За воротами простирался пустой Нижний город, внутренние стены и бастионы, освещенные одним большим костром внутри внутреннего круга стен. Нобундо вошел внутрь, привлеченный теплом костра. Он огляделся по сторонам, но не увидел тел, не увидел ни следа бойни, кроме оружия, разложенного вокруг костра на расстоянии нескольких метров. Послышался дальний раскат грома, и капля дождя упала на руку Нобундо. Когда он сделал еще один шаг вперед, гигантские ворота захлопнулись за ним. И тогда он услышал звуки – шаркающие шаги откуда-то из темноты. Кто-то приближался к костру. Оружия у Нобундо не было, даже дорожного посоха, и осознание того, что он спит, не помогало избавиться от ощущения опасности. Он хотел уже было выхватить их костра головешку, когда на свет костра вышла дренейка. Редкий дождь продолжался. Сначала он улыбнулся, радуясь, что хоть кто-то уцелел, но улыбка его быстро угасла, когда он увидел огромную рану на ее горле, следы побоев на теле. Левая ее рука беспомощно болталась. Она смотрела на него отсутствующим взглядом, но в нем был какой-то... укор. Когда она подошла ближе, Нобундо узнал в ней Шаку. Скоро к ней подошли другие. Десятки мертвецов сходились к костру со всех сторон. Глаза их были мутны, на теле зияли страшные раны. Ветер взметнул пламя костра. Дождь перешел в нудную морось. Женщины одна за другой наклонялись, подбирали оружие и направлялись к Нобундо. Нобундо выхватил головню из костра. «Я хотел спасти вас! Я ничего не мог поделать», - хотел крикнуть он, но не смог произнести ни слова. Движения его стали медленными, затрудненными. Снова подул ветер, загасив головню в руке Нобундо. Убитые женщины приближались, занося оружие, а бешеный ветер загасил костер, оставив Нобундо в кромешной тьме. Он ждал, прислушиваясь, пытаясь сквозь шум дождя различить шорох их шагов. Внезапно кто-то схватил его запястье ледяными пальцами. Нобундо закричал... И проснулся. Он чувствовал себя опустошенным, более усталым, чем когда ложился спасть. Кошмары брали свое. Он решил пройтись и подышать свежим утренним воздухом – может, станет лучше. Может, и Корин уже проснулась, и они смогут поговорить. Он вышел наружу. Несколько дренеев уже собрались на завтрак. Он спросил у одного из недавно прибывших, где Корин. «Она ушла». «Ушла? Куда? Когда?» «Только что. Куда – она не сказала. Она вела себя странно... сказала, что идет... ну, как это называют?» Сломленный помолчал, роясь в памяти, затем кивнул. «Да, оно. Она сказала, что хочет воспарить». Нобундо бросился бежать, насколько позволяли ноги. Когда он добрался до скал, легкие его горели огнем, он выхаркивал густую зеленую слизь, ноги дрожали. На плато возле скалы он увидел ее. Она стояла на краю, глядя вниз. «Корин! Стой!» Она оглянулась, слабо улыбнулась, затем отвернулась и молча шагнула в пропасть, исчезнув в густом облаке пара. Нобундо добежал до края и посмотрел вниз, но не увидел ничего – только слабое свечение далеко-далеко внизу. «Ты опоздал». И снова он не сумел спасти – как и тех женщина Шаттрата. Нобундо изо всех сил зажмурился и воззвал к Свету всей силой души своей: «За что? Почему ты покинул меня? За что ты продолжаешь терзать меня? Или не служил я тебе верно?» По-прежнему нет ответа. Только тихий ветерок осушил слезы на его щеках. Возможно, Корин была права. Нобундо в душе понимал, почему она так поступила – она не хотела становиться Сломленной. Возможно, тот выход, что она нашла, - единственный. У него больше ничего не оставалось в этом мире. Как просто сделать последние несколько шагов, переступить через край и покончить с жалким существованием... Неподалеку из-за острых скал кто-то выглянул, готовясь окликнуть его... Но даже сейчас, изгнанный своими сородичами, презираемый Светом, терзаемый призраками тех, кого он не сумел спасти, Нобундо чувствовал, что не может сдаться. Ветерок превратился в порывистый ветер, разогнал облака пара и толкнул Нобундо в грудь так сильно, что тот попятился от края обрыва. И в его голосе он четко услышал одно-единственное слово: «Все...» Нобундо напряг слух. Вот и пришло безумие. Наверняка это игра его умирающего разума. Незнакомец снова спрятался за скалами, продолжая молча наблюдать. Очередной порыв ветра. Все сущее... Опять слова. Что это за безумие? Это не может быть делом Света. Свет не «говорит» – он наполняет теплом. Это было что-то новое, иное. Последний порыв ветра пронесся по плато, вынудив Нобундо сесть. Все сущее... живо. После стольких лет молений Нобундо, наконец, услышал ответ – и ответ был не от Света... Но от ветра. Нобундо слышал об орочьих обрядах, связанных со стихиями: землей, ветром, огнем и водой. Его народ видел, какую мощь показывали эти «шаманы» еще до того, как орки развязали свою войну на уничтожение, но такие обряды были совершенно чужды дренеям. В течение нескольких последующих дней Нобундо возвращался к скалам, где слушал шепот ветра, который говорил, что он не одинок, манил, обещал, говорил, что его ждет огромная сокровищница знаний. Иногда голос ветра был спокоен и умиротворяющ, иногда настойчив и неистов. И все время душу Нобундо грызло сомнение, что он все-таки сошел с ума. На пятый день, кода он сидел на краю обрыва, он услышал грохот, подобный грому среди ясного неба. Он открыл глаза и увидел огромный столб пламени, вырывавшийся из расщелины под обрывом. Пламя развернулось, и в его мерцающем танце он увидел изменчивые, смутные образы. Когда пламя заговорило, это был голос могучего урагана. «Ступай в горы Награнда. Там, высоко среди горных вершин, ты отыщешь место, откуда начнется твой истинный путь». Нобундо задумался и ответил: «Чтобы попасть туда, мне придется пройти через лагеря чистых, куда таким, как я, дороги нет». Огонь быстро распространился вокруг Нобундо, и он ощутил жар на лице. «Как смеешь ты сомневаться в предначертанном тебе пути?» Пламя угасло. «Ступай же с высоко поднятой головой, ибо отныне ты не один». Неподалеку шмыгнул в укрытие тот, кто уже давно наблюдал за Нобундо. И хотя он не слышал гласа стихий, как Нобундо, он видел пламя и пляшущие в нем образы. И неудивительно, что в глазах незнакомца было полное изумление. В течение последующих двух дней, пока Нобундо совершал свой мучительный путь, ветер постоянно дул ему в спину и шептал на ухо. Он узнал, что орочьи шаманы говорили со стихиями, но связь эта прервалась, кода орки обратились к магии Скверны. Он мог бы узнать и больше, но часто Нобундо было трудно понимать ветер, словно тот говорил с ним сквозь какую-то преграду. По дороге ему несколько раз казалось, что он слышит чьи-то шаги у себя за спиной. И каждый раз, оглянувшись, он ощущал в душе такое чувство, будто этот кто-то только что нырнул в заросли. Может, это стихии? Или просто ему показалось? Когда, наконец, он пришел в лагерь чистых, солнце давно уже зашло за горизонт. Однако часовые вне всякого сомнения заметили его приближение, поскольку на границе лагеря его встретили два стражника. «Что тебе здесь надо?» - спросил самый высокий. «Я хочу только пройти через лагерь в горы». Подошел кто-то из обитателей лагеря, с опаской глядя на Нобундо. «У нас строгий приказ – никого из крокулов в лагерь не впускать. Пройди другим путем». «Я не собираюсь оставаться в вашем лагере, я только хочу пройти сквозь него», - Нобундо шагнул вперед. Высокий стражник оттолкнул Нобундо: «Я же сказал тебе...» Раздался оглушительный раскат грома, и в чистом небе заклубились черные тучи, разразившись внезапным ливнем. Ветер, который ласково подталкивал Нобундо в спину, подул с невероятной силой, заставив стражников попятиться. И, что было всего невероятнее, и ветер, и сильный дождь обходили Нобундо, обрушиваясь на стражников, которые попадали в грязь под порывами ветра. У Нобундо глаза полезли на лоб от изумления. «Вот, значит, каково это, - вслух подумал он, - когда стихии на своей стороне». Он улыбнулся. Обитатели лагеря разбежались от дождя по пещерам. Стражи в страхе смотрели на Нобундо. А Нобундо просто пошел вперед, опираясь на посох. Медленно он прошел через лагерь и добрался до подножья холмов на другой его стороне, оставив обитателей лагеря потрясенными, испуганными и смущенными. Преследователь Нобундо вышел из укрытия за одной из гигантских поганок. Он не осмеливался идти следом, потому, что был, в конце концов, крокулом. Но события, свидетелем которых только что стал Акама, что-то пробудили в его душе. С тех пор, как он очнулся от своего долгого забытья, он ощущал только отчаяние и пронзительный страх перед будущим. Но, увидев, что только что свершил этот крокул, увидев, как силы природы встали на его защиту, Акама ощутил, как в сердце его затеплилось давно угасшее чувство.Он ощутил надежду.И с этой новообретенной надеждой Акама бесшумно вернулся в болота.Много часов спустя, измученный усталостью, Нобундо окинул взглядом верхние склоны гор и увидел свежую зеленую растительность. Когда шаги замедлялись от усталости, ветер толкал его вперед, и сама земля, казалось, питала его силой. Хотя дождь не прекращался, одежды Нобундо оставались сухими, а когда Нобундо хотелось пить, дождь струился потоками.Приблизившись к вершинам, он услышал, как в его голове спорят два голоса – один низкий и настойчивый, сопровождаемый знакомым гулом ветра, и временами ворчание огня. Голоса звучали хаотично, перебивали друг друга, спеша поговорить с ним. Гул нарастал и превратился в такую какофонию, что Нобундо был вынужден остановиться: «Довольно! Я не могу понимать вас всех сразу».Нобундо собрал остаток сил и взобрался на гору, с которой открывался прекрасный вид. Таким некогда был Дренор – плодородный и мирный, цветущий, подобный саду, наполненный звоном водопадов и дышащий жизнью.«Прости их – слишком давно они лишились благотворного влияния их шамана. Они разгневаны, сбиты с толку, они до сих пор не могут оправиться от нанесенного им удара».«Того катаклизма», - сказал Нобундо, заходя вглубь мирной долины. Он опустился на колени и выпил воды из озера, почувствовав мгновенный прилив сил. Он ощутил, как раскрывается его разум, как его мысли становятся частью окружающей его природы, а она – частью его.Голос, ответивший Нобундо, был чист и полон утешения, и в то же самое время мощен и тверд: «Да. Я, видимо, пострадала меньше всего, но так всегда бывает. Мне нужно быстро приспосабливаться к окружающему миру, ибо я – сама основа жизни».«Ты – Вода».То, что он ощутил, было больше, чем «да».«Добро пожаловать. Здесь, в этом тихом убежище стихии сосуществуют в относительном мире и покое, потому нам будет легче беседовать с тобой, особенно в начале твоего пути прежде, чем ты научишься понимать наши помыслы, не раздумывая. Истинное знание и понимание придут через долгие годы, но если ты не свернешь с пути, со временем мы будем приходить на твой зов... но не думай повелевать нами. Если ты будешь почитать нас, и твои стремления будут бескорыстны, мы никогда не покинем тебя».«Но почему вы избрали меня?»«Катаклизм поверг всех нас в тревогу и смятение. На некоторое время мы растерялись. В тебе мы ощутили родственную душу – ты был растерян, презираем, забыт. Не сразу мы пришли в себя, чтобы снова позвать тебя, но мы позвали, надеясь, что ты услышишь».Для Нобундо это было слишком огромным счастьем, чтобы поверить в реальность происходящего. Но как же Свет? Не предаст ли он его, избрав новый путь? Не отвернется ли? Или это испытание?Но рискнуть стоит, если...«Я смогу пользоваться этими способностями, чтобы помочь моему народу?»«Да. Связь между стихиями и шаманом обоюдна. Шаман помогает успокоить и объединить нас, точно так же, как наше влияние наполняет шамана силой и обогащает духовно. Когда ты завершишь обучение, ты сможешь взывать к стихиям в час нужды. И если стихии увидят, что ты стремишься к истине, мы поможем тебе».Истинное понимание, как и обещала Вода, пришло спустя годы. Со временем Нобундо научился понимать окружавшие его силы. Он понял, что все – от самых огромных существ Дренора до его мельчайшей песчинки – наполнено жизнью, и ее силы взаимосвязаны и зависят друг от друга, где бы они ни находились. Более того, он чувствовал эти силы так, словно они были частью него, впрочем, они действительно были его частью. Теперь он это знал.Стихии сдержали слово, и черты их природы отпечатались в нем. От Воды он получил ясность мышления и терпение: впервые за много л
Один парень по вечерам смотрел в бинокль на девушку, живущую напротив. Утром у него раздается звонок и женский голос спрашивает:
- Ты не видел, куда я вчера колготки положила?
